Книга о Марийском народе

Добро пожаловать

О книге:

В данной книге представлена история Марийского народа. Здесь рассмотрено происхождение, особенности языка, обычаи и нравы. Все факты подкреплены источниками и ссылками на них.

Приятного прочтения

УПРОЧЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ МАРИЙСКОЙ НАРОДНОСТИ (XVII—XVIII вв.) ФЕОДАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И КРЕСТЬЯНСКАЯ ОБЩИНА

черемисских юртов насчитывалось уже не менее 100, а взрослых мужчин в них — 311. Фактически беглецов с прежних мест жительства было, вероятно, больше, так как Приказ Казанского дворца отмечал в 1681 г.: «из Казанского и из Уфимского уездов на Кунгур и в Куи-гурский уезд бегут многие русские и ясачные люди, покиня старые свои тяглые ясаки». Характерной осо­бенностью поселения марийцев в Кунгурском уезде было то, что они поселялись чересполосно с такими же бегле­цами татарами, чувашами, удмуртами.

Марийская миграция имела и южное направление — на р. Танып в бассейне р. Белой. Согласно указу царя Алексея Михайловича 1657 г., «черемисы из Казанского, Уржумского, Царевосанчурского, Царевококшайского н иных уездов пришли жить по Осинской дороге по речке Таныпу». После поражения крестьянской войны 1670— 1671 гг. поток переселенцев из Среднего Поволжья уси­лился. Только в марийских волостях Галицкой дороги Казанского уезда в 1678 г. оказалось «впусте» несколь­ко десятков дворов, владельцы которых сбежали «в Уфимский уезд». С другой стороны, в своем чело­битье 1694 г. «Уфимского уезда Осинской, Казанские, Сибирские и Нагайские дорог башкирцы» указывали, что «те пришлые русские люди и татара, и чуваша, и черемиса, и вотяки в тех старинных вотчинах многия деревни поселили, пашни распахали и сена косят, лес много рубят».

О масштабах этнически разнородной, но устремлен­ной в одном, восточном, направлении миграции из Сред­него Поволжья свидетельствуют такие данные: из 46,8 тысяч ясачных дворов Казанской губ. оказались запустевшими в 1713 г. 10,4 тыс.; в 1716 г. 19,9 тыс. одновременно происходил быстрый рост населения Уфимского уезда — за три первых десятилетия XVIII в. с 35—40 тыс. до 100 и более тыс. человек, потому что поволжские татары «и протчие иноверцы мордва, чува­ши, черемиса, вотяки целыми селами и деревнями с ясаков туда ж перешли».

Царская администрация не оставалась безучастной к массовому движению самовольных переселенцев в Южное Приуралье. На важнейших путях в Закамье стояли специальные заставы, которым велено было за­держивать беглецов, возвращая их по месту прежней приписки, но на протяжении многих десятилетий эта репрессивная мера не давала предполагаемого эф­фекта.

Не зная толком обстановки в закамских местах, по­волжские крестьяне наивно верили ходячей молве о восточных «вольготных» землях, где будто бы можно было укрыться от ясачного    обложения и прочих притеснений властей, и продолжали стихийное движение в Закамье. Однако и здесь они попадали под ясачное об­ложение и натуральные повинности. Так, в Кунгурском уезде каждая марийская семья в конце XVII в. платила около 60 коп. ясака, или более 70 коп. оброчных денег, а в супряге с соседями несла «отъезжие службы» и ямскую повинность

Марийцы, поселившиеся среди башкир, длительное время хотя и не находились в ясачном окладе, но, ста­новясь «тептерями и бобылями», на договорных началах с башкирскими старшинами (вотчинниками) выплачи­вали установленные оброки⁵¹. Об их положении П. Рыч-ков писал: «..поселились на башкирских землях, платя за них и за всякие угодия башкирцам оброки, а в казну с них почти ничего не приходило, отчего так и их в Баш­кирии умножилось, что башкирцы не только весь поло­женный на них ясачный оклад с тех на их землях поселившихся людей собирали, но и сверх того немалые прибыли от них получали и почти за своих крестьян их почитали»⁵²