Добро пожаловать
О книге:
В данной книге представлена история Марийского народа. Здесь рассмотрено происхождение, особенности языка, обычаи и нравы. Все факты подкреплены источниками и ссылками на них.
Приятного прочтения
МАРИЙЦЫ, КАК ЭТНИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ В ПЕРИОД ЗАКРЕПЛЕНИЯ В СОСТАВЕ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА
дарственности. Ни одно из этих важных общественных условий формирования народности марийскими историками не проанализировано, а это заставляет подойти к их выводам с большой осторожностью.
Однако присмотримся к предложенной марийскими историками аргументации своих положений конкретно-историческими фактами. По Г. А. Архипову, к IX— XI вв. «марийцы уже оформились этнически». В общепринятом понимании это должно означать то, что к указанному времени в Волго-Вятском междуречье существовало население, которое послужило исторической основой формирования марийского народа, т. е. население, говорившее на языке (или языках) той же лингвистической системы, что и современный марийский язык, имевшее сходный хозяйственно-культурный уклад и выделявшееся среди окружающих иноязычных соседей специфическими особенностями бытовых черт. Возможно, что в реальной действительности все это было именно так. Но при чем же здесь «народность» как особый тип этнической общности развитого классового общества? Древнемарийский этнический массив конца I тыс. н. э. мог вовсе и не представлять собой единого этносоциального организма, а, наоборот, что более вероятно, в тогдашних условиях перехода от строя общинно-родового к раннеклассовому он был всего лишь этнолингвистической группировкой целого ряда автономных племенных объединений.
Существование племенных объединений марийцев с самостоятельными и довольно различными диалектами угадывается на материалах исторической структуры марийского языка. И нет никаких фактических оснований к тому, чтобы предполагать слияние этих объединений в единый союз, в этнополитическую, хотя бы даже в виде намека на тип «варварской» государственности, целостность, в «древнемарийскую народность», примерно к исходу I тыс. н. э. В это и более позднее время отдельные группировки марийцев в силу некоторых исторических обстоятельств (внешнее военное давление и пр.) не только не консолидируются друг с другом на сравнительно небольшой территории Марийского Приволжья, а скорее утрачивают былые соседские контакты, расселяясь к северу и северо-востоку от Волги. В таких условиях даже близкородственные марийские диалекты обретали новые возможности к самостоятельному развитию, хотя неизбежное при передвижении населения межгрупповое смешение осложняло процесс оформления новых территориальных диалектов.
Некоторые историки обнаруживают факт существования древнемарийской народности в прочном закреплении за марийцами обобщающего имени «черемисы» уже со времен Киевской Руси. Действительно, согласно русской летописи имеют «черемиси свой язык, морьдва свой язык». В древнерусской литературе слово «язык» означало нередко отдельный «народ», «племя» (И. И. Срезневский), а также и более широкую этнолингвистическую общность: иначе трудно истолковать известную летописную фразу о том, что «Себо токмо Словенеск язык в Руси: Поляне, Деревляне, Ноугородь-ци, Полочане, Дреговичи, Север, Бужане, зане седоша по Бугу, после же Велыняне». Упомянутая здесь «Русь» сама по себе была понятием сложным, в котором проявлялась идея единства языка, территории, культуры и государственности перечисленных восточносла-вянских «земляческих» группировок. Но может ли такого рода исторически емкое определение по текстуальной аналогии быть перенесено на «черемису», которая причислялась к разряду данников Руси? Ни в коем случае. Для Древней Руси «черемиси» были лишь людьми неславянского происхождения, причем, возможно, что уже с тех времен это имя было распространено как на марийцев, так и на неродственных им чувашей.
Древнерусские авторы по отношению к отдаленным народам менее всего были озабочены уточнением их действительных имен, границ обитания и территориально-племенного размежевания. «Повесть временных лет» отделила мурому от мордвы, но ни словом не обмолвилась, что мордва не едина, а составляет две большие, вполне самостоятельные группировки — эрзю и мокшу. Хорошо известно, что вплоть до середины XVI